Впрочем, это я отметил лишь мельком, потому как, приземлившись, гася инерцию, бодрым колобком покатился по земле. Оказавшись же на ногах я и не подумал проверять, как там себя чувствует крылатый крокодил. Руки словно бы сами собой сложились в уже ставший привычным жест, и окружавшее меня пространство рывком сдвинулось, перебросив меня прямиком к алтарю, прямиком между одним из бандюков и жрецом.
Горбун, как наиболее подозрительный и на мой взгляд опасный субъект, немедленно получил дополнительную инъекцию железа в организм в виде трёх кунаев, буквально сбивших его с ног, словно бы хороший выстрел из дробовика прилетевший мужику прямо в грудь. Нелепо взмахнув руками, служитель Додаша отлетел на пару метров и рухнул на землю бесформенной грудой чёрных тряпок, в то время, как со свистом и шелестом разворачивающейся цепи грузик кусаригамы, уже впился в живот его помощника, успевшего не просто отойти от неожиданности но и выхватить своё оружие.
В один рывок, я оказался рядом с согнувшимся от боли разбойником и с ходу ударил коленом ему по челюсти, заставив выгнуться в обратную сторону. Серп в моей правой руке хищно сверкнул на заходящем солнце, прочертив в воздухе полный круг, оставляя на теле мужчины мгновенно наливающуюся кровью ровную полосу от паха до подбородка. А в следующий момент, я с подшагом и вращением оказался у него за спиной, практически не глядя со всей силы рубанув бандита клинком, почти не почувствовав сопротивления серпа рассекающего плоть и шейные позвонки.
Казалось, мир на мгновение застыл. Ошарашенные быстрой расправой над своим лидерам и одним из товарищей последние двое ошарашенно смотрели на меня, притихли и узники в своём загоне. Даже беснующаяся в дальнем конце крепостицы виверна на какой-то миг умолкла. А затем всё вновь завертелось с бешенной скоростью.
Стукнулась о землю отвалившаяся от тела голова бандита. С противным шипением из почти разполавиненной туши брызнула под давлением ещё бьющегося сердца кровь. Радостно заорали пленники, и заверещал один из бандитов близко познакомившийся с пятком сюрикенов. Последнего же идиота, рванувшего прямо на меня с по-богатырски занесённым над головой тесаком, я не церемонясь, ударом ноги отправил прямиком в яму, из которой он собственно и родился.
Громогласный рёв и грохот, раздавшийся с дальнего края укрепления, привлекли не только моё внимание но и узников, которые тут же разразились паническими воплями. Ослеплённая виверна, сломав хлипкое ограждение своего вольера, всей своей тушей, с разбега впечаталась в один из бараков, практически полностью обвалив на себя его угол. Выбравшись из под брёвен, реликтовый крокодил вновь громогласно взревел и бессмысленно хлопая крыльями, словно курица с отрубленной головой, грудью налетел на другую постройку. Проломив сначала одну стену, а затем и другую, летающий динозавр споткнулся и вывалившись из уничтоженного дома, грудью проехавшись по земле. Да не просто так, а с гостинцем в виде верещащего атамана разбойников, которого ископаемое трепало как тузик грелку, перехватив пастью за середину тулвища. Наконец, тяжело поднявшейся на ноги виверне, надоела её голосыщая игрушка и недодракон, высоко подкинув мужика в воздух. Ловко перехватив жертву зубами за ногу, чудовище с силой пару раз припечатало его головой о землю, словно рыбак с телеканала про живую природу, глушащий таким образом пойманную им рыбёшку, а затем, резко дёрнув шей, ящер отшвырнул труп в сторону. Пару раз глубоко вздохнул воздух, и поднявшись на задних лапах, издал протяжный, какой-то скрипяще-жалобный крик, задрав лишённую глаз голову к небу и гулко хлопая крыльями.
Если проблема белок в средней полосе России теперь стояла для меня не так уж и остро, то вот регулированием популяции рукокрылых динозавров на задворках Малии, стоило бы немедленно озаботиться, покуда, непосредственный представитель этой самой популяции не озаботился мной самим. Признаться честно, я практически не представлял себе, как собственно убивать «это» и не тешил себя надеждой, что ослепив зверюгу, я теперь в лёгкую смогу её забороть.
Во-первых — гарантированно уязвимые места у неё явно закончились, и не факт, что серп кусаригамы вообще возьмёт её шкуру. А во-вторых, я хоть и слышал, что здесь подобным тварям перед объездкой удаляют горловые железы, отвечающие за дыхание ядом, но вот мечущийся туда-сюда хвост, легко и играючи перерубающий толстые брёвна с не менее смертоносным шипом, отбивал всякое желание подходить к динозавру ближе, чем на несколько десятков метров.
— Берегись! — истошно завопил кто-то из пленников и я, не сразу сообразив, что это мне, только в последний момент чудом ушёл прилетевшего плотного пыльного облака.
Мгновение и оно клубами разошлось по земле, прокатившись прямо по всё ещё жалобно стонущему разбойнику, дрожащими руками пытающемуся выковырять из себя застрявшие в теле сюрикены. Визг, который он издал, почти сразу же перешёл в хрип, а кожа посерела, и плоть начала отваливаться крупными склизкими пластами ещё до того, как сам он повалился навзничь.
Покуда я любовался крылатым динозавром, совершенно по куриному перетаптывавшимся на задних лапах и принюхивающемуся к окружающим запахам, я как-то совершенно упустил из вида горбатого жреца, которого посчитал уже мёртвым. К сожалению, он сам то ли был со мной не согласен. То ли товарищ Додаш посчитал себя уязвлённым тем фактом, что его жрец окочурился от трёх паршивеньких железяк, да ещё и не бы где, а рядом с его алтарём, можно сказать в месте его силы. Ну, или как вариант, просто расстроился из-за прерванного мною ужина, потому как главное блюдо очнулось и истошным визгом напомнило о себе.
В любом случае, горбун изволил не просто напомнить о себе, запулив в меня смертоносное заклинание, а решил ещё и полетать, зловеще левитируя примерно в полуметре над землёй, в колышущихся от несуществующего ветра одеждах. Я всё ещё наслаждался его новым имиджем, когда по мановению бледно серой руки появившейся на мгновение из длинных рукавов балахона, в меня полетело новое заклинание, принявшее образ пылевого шипа, увернуться от которого было не так уж и сложно, а вот дальнейшее мне совершенно не понравилось.
Прыгая вокруг медленно поворачивающейся вслед за мной уродливой фигуры, я осыпал её градом из всех имеющихся у меня железяк, постепенно превращая восставшего жреца то ли в ёжика, то ли в подушечку для иголок. Вот только на втыкающийся в него металл, моему противнику было откровенно наплевать, и он продолжал меланхолично посылать в меня заклинание за заклинанием, а ведь мне к тому же приходилось ещё следить за виверной, которая похоже почуяв клеть с онемевшими от страха пленниками, собралась целенаправленно хромать в их сторону.
Видимо в какой-то момент, летающему горбуну подобное времяпрепровождение надоело и он начал плести некое особо мощное колдунство, я же в свою очередь, телепортировался ему за спину и не особо мудрствуя, начал наносить хаотические удары серпом кусаригамы, зло стиснув зубы от осознания того, что кромсая балахон, я не наношу обновлённому противнику ровням счётом никакого вреда, а затем от ощущения полного бессилия, пнул летающую фигуру ногой.
К моему удивлению, ёжик… точнее жрец Додаша, оказался сильным, но лёгким и издав какой-то потусторонний крик, отлетел метров на десять, прежде чем смог выправиться и развернуться в мою сторону и опять поднять бледные руки. Я уже собирался было опять начать уворачиваться, потому как победить этого монстра мне явно было не суждено, когда подала голос виверна и с диким рёвом, рванула прямо на нас, хлопая для пущего эффекта своими перепончатыми крыльями.
Как я увернулся, не знаю, зверюга почти мгновенно набрала огромную, наверное взлётную по своим меркам скорость и в печаталась во внутренний частокол стены с такой силой, что поломала брёвна и разве что не разворотила укрепление. А вот жрецу повезло меньше. Увлечённый нашим противостоянием он проигнорировал опасность, и его хорошенько приложило крылом пробегавшей мимо твари, на что он в кой-то веки вдруг прореагировал болезненным вскриком.